Белый голубь.

Пролог.

Он открыл свои глаза. Это было прекрасно видно, ибо визоры были вдребезги разбиты, и ярко-красное сияние заменилось напуганным, растерянным отблеском зелёных глаз, что были устремлены в небо, высоко в тёмное небо, по большей части прикрытым чёрт знает откуда взявшимися облаками. Медленно наклонив свою голову влево, к нему тут же вернулась память, да – мясорубка.

Главная площадь ранее представляла собой нечто великое. Место, где можно было спокойно отдохнуть, поразмышлять над проблемами, заняться самоанализом или же, как обычно, восхвалять Альянс. Теперь же, площадь представляла из себя банально разбомбленную площадку с множественным количеством тел. Рассматривая их чуточку внимательнее, сотрудник мог определить каждое из тел. Где-то у лестницы, рядом с входом в Нексус-Надзора, лежит тело сотрудника Гражданской Обороны простого патрульного отряда, белая форма которого была запачкана кровью с весьма большими дырами в той. Больше всего в глаза бросились именно разорванные тела. Разорванные тела, чьи внутренности были вывернуты наружу, либо буквально «фарш» из кишок и прочих органов, удобно развешанных на оставшихся двух-трёх ветках одного из деревьев.

Сотрудник устал осматривать и без того грандиозный масштаб баталии. Тот вернул голову в исходное положение, вновь устремляя взор в небо.

К нему уже вернулся слух. Конечно, не в полной мере, но что-то отдаленное он мог уже отчётливо слышать, а именно громкие взрывы, перебивающие пулемётные очереди. Сложно было определить, где конкретно это было, ибо шумы заполняли голову со всех сторон, отчего было сложно ориентироваться в этом.

Юнит услышал что-то внутри себя. Это не бабочки в животе, это не нечто, что обычно перемыкает человека во время принятия какого-то решения, это не что-то моральное или психологическое. Шумы вокруг угасли. Он слышал только звук приятного ручейка, который будто бы вытекал прямо из сотрудника. Первая ассоциация, которая пришла тому в голову: стекающая вода с раковины. Нет, нет. Спокойный ритм воды на пляже «Ракушка», верно.

Но его пугал этот звук. Офицер медленно уперся о локти, всё сохраняя голову в таком положении, что юнит смотрел в небо, но, издав глубокий вздох, медленно приподнял голову. Он так и думал.

Левая нога. Есть. Правая нога. Есть. Или…

Правая нога была оторвана по голень, а кровь приятными тёмными струйками вытекала из ноги прямо на пол.

Вот тут офицера прихватила адская боль. Притупленное состояние резко отошло в сторону, отдав место боли. Раздалось протяжное шипение с последующим прикусом нижней губы. Нужно было думать быстро. Первым делом, нужно было уже полностью усесться на пятую точку , нужно найти… Нужно…

- Ты выбрал не ту сторону, - раздался голос неизвестно с какой стороны, но услышав его, юнит резко замер. Его бросило в лёгкую дрожь, отчего он вовсе забыл про то, что вот-вот может погибнуть от потери крови, ибо, только Покровители знают, сколько крови он потерял. Или Бог. Может, всё-таки?..

1.

С низко-опущенной головой, словно стыдясь чего-то, тот проходил тёмный коридор, освещаемый, разве что, тусклыми лампочками, чей срок уже давно должен быть подходить к концу, но они живы до сих пор, и слабо, но всё-таки освещают путь. В этом протяженном коридоре не было слышно каких-либо звуков, только лишь его шаги, что разносились по всему помещению. Резко звуки прекратились. Он, молча, медленно поднял свою голову, отчего его сразу же ослепил резкий свет, которого первое время и вовсе не было. Его лицо сразу же осветилось, сам же он от настолько яркого луча, тут же прикрыл своё лицо ладонью, медленно продолжая своё движение. Он сделал пару шагов. Шаг. Шаг. Шаги прекратились – вместо этого донесся какой-то глухой звук, словно что-то рухнуло вниз. Осознание того факта, что у тебя отнялась нога, и ты не можешь ею пошевелить – дело весьма спорное, особенно если ты не знаешь, почему это произошло.

Но он не хотел мириться с этим.

Мужчина начал ползти, не желая складывать свои руки, уже почти пройдя весь путь. Осталось совсем немного… Нужно просто идти к свету…

Он открыл глаза. Над ним уже стоял человек в униформе: красные оттенки, красные окуляры, нитриловые перчатки, которые ощупывали его лицо. А, да, точно.

Гражданин, только и дело, что смотря в окуляры сотрудника, мог слышать посторонние шумы: какие-то бесконечные разговоры с ярко-выделенным шипением во-кодера, которое никак нельзя не услышать. Резко раздался крик: «Стоять!», - а за ним целый ряд выстрелов, от которых у него заложило уши.

Санитар резко поднял свою голову, и, буквально пару секунд смотря в чью-то сторону, произнёс:

- Он пришёл в сознание, старший юнит! – на повышенном тоне произнёс сотрудник, далее, опустив голову вниз, издав тихое шипение, опустив свой взор куда-то вниз, что-то там неизвестное для взора поправляя. Гражданин ощутил какое-то странное ощущение приблизительно в районе того места, которое поправлял санитар, что дало мотивацию посмотреть, что там такое интересное, но юнит резко приложил свою ладонь к груди мужчины, прикладывая того к полу, тихо проговаривая, приговаривая так, чтобы даже с заложенными ушами тот услышал: - Нечего смотреть. Лежи-ка ты спокойно, парень. Без проблем?

Что? Почему нечего смотреть? Неужели там что-то серьёзное? Но размышления резко прервал сам, непосредственно, старший юнит: амбал в тяжелом бронежилете с дробовиком наперевес, маска с несколькими респираторам и с красными визорами, а также в неком подобии плаща, прикрывавший ноги до голени. Тот взглянул сперва прямо в глаза гражданину, распиливая того взглядом, после посмотрел на сидящего рядом санитара:

- В ТБ, - «отрезал» тот, в конце добавляя небольшой отмах рукой, словно говоря: «Разбирайся», - после этого уходя куда-то в сторону.

Гражданин повернул голову в сторону уходящего юнита, и к нему сразу же вернулась память. Он вспомнил, что находится в большом лобби медицинского лобби. Только он не помнит, чтобы около стены лежало несколько тел в синей робе с пулевыми отверстиями в районе спины, возле которых уже сидели сотрудники самого медицинского блока с белыми униформами с вышитыми на тех крестами с, что самое странное, совершенно невозмутимыми лицами. Среди работников были люди разные: начиная от весьма зрелых мужчин, заканчивая молодыми медсёстрами, которым, судя по всему, данная картина уже не столько удивляющая, сколько надоедливая своей постоянностью. По середине (именно туда вернулся старший юнит) находилась парочка сотрудников Гражданской Обороны, а между ними лежало чьё-то тело в такой же белой униформе, как у работников рядом с телами.

Теперь гражданин вспомнил.

Он вспомнил гладкую рукоять пистолета в своей длани. Он вспомнил вскрик работника. Он вспомнил резкий хлопок. Он вспомнил пулевое отверстие.

Его размышления резко прервались. Санитар слегка ударил ладонью по щеке мужчины, дабы привлечь его внимание, а после, схватившись за что-то снизу, тот потянул гражданина на себя, отчего тот невольно встал. Теперь он понял, что сотрудник Гражданской Обороны не осматривал его на повреждения, вовсе нет. Сотрудник осматривал его на наличие ещё какого-либо оружия, а потом просто-напросто нацепил на него наручники.

2.

Он открыл глаза. Стр-…

- Вот ты и проснулся, соня! – резко воскликнул какой-то тихий, приятный голос по правое плечо с последующим слабым толчком в это же плечо. Это заставило мужчину повернуть свою голову в сторону толчка, дабы лицезреть перед собой женское, миловидное лицо, миндалевидные глаза тут же заковывали внимание любого узревшего это лицо. А чего стоит улыбка, с которой та смотрела: эта улыбка была какой-то странной, ещё более притягательной, чем её глаза. Всю картину значительно приукрашивали короткие русые волосы, - А я-то всё жду-жду, пока ты проснёшься! Любишь же ты спать, ах!

Девушка резко обхватила мужчину, крепко обхватывая корпус. Она положила свою голову на плечо, устремляя свой взгляд в стену напротив. Мужчина же продолжал смотреть на неё, словно видя её в первый раз.

- Ты не поверишь, но… Я недавно получила письмо от самого Городского Администратора, где он указал ближайшее время аудиенции на наш с тобой брак! Мне кажется, что это определенно то, ради чего мы жили, не так ли?

Всё, он вспомнил. Самое главное, он вспомнил, что он сотрудник Гражданской Обороны, верно. А ещё, он вспомнил, что у него есть любовь всей жизни, которую он ставит в один ряд с Альянсом. Очень глупая вещь. Странно, что давным-давно он дал слабину и смог порушить заложенные в него принципы и мало того, что в кого-то влюбиться, так ещё и такое длительное время провести вместе, притом суметь выжить. Интересно, что они делали? Может, они прятались в том же месте, где они находятся сейчас? Или же, они делали это настолько на видном месте, что никто и вовсе не догадался бы его проверить? А что, если они вовсе отказались от каких-либо любовных утех во благо собственной выживаемости?

Перед глазами возникло «полотно» текста, отображенное, как бы это иронично не звучало, на полотне, но сотрудник успел прочитать только совсем немного.

- Как тебе?.. – с неким чувством ожидания произнесла сотрудница, после этого аккуратно уложив обе ладони на плечо мужчины, она с улыбкой начала смотреть прямо в глаза юнита, слегка похлопав ресницами.

Юнит замер. Он понимал, насколько это серьёзный шаг, что для него, что для неё. Нет, можно было бы в принципе сказать: «Замечательно!», - только насколько искренно это? Жаль, что она не знает, во что сотрудник погряз, причём это дерьмом и не назовёшь – это что-то похлеще, чем просто дерьмо. Юнит лишь молча начал смотреть в глаза девушки, разве что, слегка прикусив нижнюю губу от небольшого чувства стыда и невозможности высказаться одновременно, даже несмотря на то, что перед ним самый близкий человек. Постепенно улыбка с её лица начала сходить, а сама она медленно подняла свою голову, следом убирая ладони с плеча. Будто к ней пришло осознание того, что её любовнику это в корне неприятно. Как он и понимал – сама она это не понимала, не восприняла знак сотрудника. Она просто отвела свой взгляд от него куда-то в сторону, а после и вовсе резко вскочила, холодно проговаривая:

- Я пойду. Нужно… Служить, - произнесла та, даже не обернувшись на мужчину, сразу же в быстром темпе покидая помещения, параллельно с этим отцепляя от пояса свой шлем, опустив голову вниз.

Раздался звук деактивации замка, за ним дёргание дверной ручки, активация замка, глухие шаги, которые постепенно отдалялись. Он остался один, смотря на место, где она стояла, прежде чем обиженно ускакать от сотрудника. Тот окинул взглядом место, где они сидели: какая-то старая квартира практически без вещей, и лишь небольшой зелёный диван, на котором сидит юнит и девушка. Сидела, точнее.

- ЦЕНТР. Камерами на Д4 зафиксирован не идентифицированный юнит Гражданской Обороны, предположительно звания рекрута. Всем постам: немедленно выдвинуться на 10-15.

Сотрудник резко сорвался со своего места, уже практически налету выхватывая свой шлем. Сразу же деактивируя замок, резким нажатием на ручку открыл дверь, далее уже ударом плеча раскрывая её нараспашку. Мужчина на бегу к двери в конце коридора принялся надевать шлем, и надел его уже рядом с дверью. Несмотря на длину коридора, юнит успел надеть шлем, скорей, за счёт своего лёгкого веса: на нём был лишь пистолет-пулемёт с легким бронежилетом и прочей стандартной, но урезанной в количестве экипировкой.

Вот он уже покинул помещение.

И уже пройдя через дверь, тот оказался на Д4. Остановившись у арки, боец тут же обхватил свой пистолет-пулемет, немедленно замечая юнита-беглеца в санитарской форме. Тот уже пробежал треть пути до конца Д4, будучи находясь на мостик – все факторы позволяли сотруднику подцепить одной дезертира, но сразу же он услышал какой-то заглушенный голос справа, на который юнит, естественно, обратил внимание: это была она. Она лежала на мостике, придерживая свою ногу двумя ладонями, крича что-то невнятное.

В его голове промчались несколько фрагментов.

Повязка на руке сотрудника-беглеца. Она была у него оранжевого окраса, на ней был нанесён какой-то красный цвет, а также какая-то странная надпись белым цветом. Всё, что успел разобрать юнит, пока предатель бежал, так это буквы «GSFF». Если он не ошибается, там было ещё что-то, но смекалки не хватило на то, чтобы разобрать всё.

Может, он где-то видел эти очертания? Верно. Он всё вспомнил.

3.

Он открыл глаза, но не видел ничего. Он видел лишь какую-то тьму, чувствовал неприятную сжатость и ощущение, будто его волочат куда-то, зато слышал обыкновенную городскую шумиху. Городской шум прекратился, раздался звук активации замка. Полное молчание, разве что, всё тот же звук волочения по полу. Раздался звук застёжки-молнии, что медленно опускался вниз, дабы раскрыть человека внутри.

А. Точно.

Санитар протянул руку мужчине, и тот, крепко схватившись за его ладонь, медленно поднялся на ноги. Оглянувшись вокруг, тот мог наблюдать какое-то рабочее помещение с множественным количеством коробок и с весьма тусклым светом. Помещение само по себе было маленьким и тесноватым, но зачем юнит привёл его сюда?

- У них мой пистолет, Аксель, - прошипел сотрудник, сразу же кладя обе ладони на лобовую часть своей маски, отрицательно покачав головой. Он выглядел весьма растерянно, даже несмотря на то, что лица того не видно. Нет, уже видно. Офицер медленно снял свой шлем, кладя тот на одну из коробок, смотря на гражданина весьма и весьма растерянно, с каким-то страхом. Это выдавало положение уголков его губ, это выдавали бегающие по помещению чёрные глаза, сам же он, пытаясь как-то успокоиться, поправлял свои такого же цвета, как и глаза, волосы, - Они проведут опознание, анализ, определят по штрих-коду владельца, и всё. Секир-бошка.

- Держи себя в руках, Сэм, - ответил Аксель, делая небольшой шаг к санитару и кладя обе руки тому на плечи, далее проговаривая: - Мы, может, умрём, но самое главное, что первая часть плана выполнена. Это самое главное, Сэм, самое главное!

Сэмуэль резко раздвинул руки в стороны, заставляя Акселя оступиться. Тот посмотрел в глаза гражданина как-то весьма жалобно, сопровождая свой взгляд медленными покачиваниями головы из стороны в сторону.

- Я не хочу умирать, Аксель. Я не хочу… Поэтому…

Он развернулся в сторону большего скопления коробок, после, оглянув кучу с начала до конца, тихо вздохнув, слегка раздвинул коробки снизу ногами и руками так, чтобы образовался небольшой проход, далее, присев на колено, заглядывая в образование, опустил голову.

- Там проход. Проход в отделение мусороброса. Туда попадает весь мусор: он сжигается, аннигилируется, и тому подобное. А ещё…

- Да. А ещё там наши, - утвердительно произнёс Аксель, после, взглянув на небольшой проход, предварительно присев на колено, обнаружил там небольшую решётку, что перекрывала сам путь, после, встав на ноги, подошёл ближе к Сэму и просто по-дружески обнял того, закрывая глаза. Сотрудник не предпринимал никаких действий, а просто молча, будто вкопанный стоял и смотрел в стену позади гражданина.

- Тебе пора. Я… Я придумаю что-нибудь. Придумаю то, что выбьет из колеи и даст первый звоночек.

- Первый звоночек уже дан. Пришло время бить в настоящие колокола! – с внезапной уверенностью воскликнул Аксель, щёлкая пальцами, после чего, присев на колени, принялся уползать в небольшой проход, при этом отодвигая решётку впереди лёгонько в сторонку, начиная пролезать внутрь.

Сэмуэль остался позади. Он знал, на что он идёт, и какой ценой может отплатить. А что, если у него не хватит мужества? Нет. Нет, у него определенно не хватит. Главное, что мозги есть. Главное, что есть не подводящий пистолет, Дистрикт-Четыре, и Запретный Сектор!

4.

Он открыл глаза. Он вспомнил, где находится, и тут же поправил свою каску.

Повстанец сидел в весьма обширном помещении, напротив него находился какой-то небритый мужчина (а именно присутствие щетины первым бросилось в глаза) в солнцезащитных очках. Небольшая зеленоватая кепка начисто закрывала голову, отчего можно только гадать, лысый ли он, либо просто обладатель чрезмерно коротких волос. После, тот посмотрел вокруг. Увидел множество разношёрстных людей с разной, с невероятно серьёзными отличиями во внешности, в сравнении с теми же гражданами, и речь идёт сейчас не об их экипировке и стандартных одеяниях на каждый день, а об их внешности. Натуральная внешность, внешность лица, структура тела. У некоторых были, допустим, синего цвета волосы, у некоторых были разного цвета глаза. У некоторых были большие шрамы, у кого-то вообще не хватало пальцев. А что? Они по-своему оригинальны. Они действительно протестуют против той серости, в которой те были смешаны аки грязь. Странно осознавать лишь тот факт, что выбиваясь из колеи обычных граждан, они входят в колею «особенных» людей. Другими словами, особенный в числе особенных остаётся такой же серой массой, какой и был.

Он закрыл глаза, открыл глаза. Проморгался.

Странно появляться в этом месте. Как бы то ни было, у него не было никаких возражений. Он сделал небольшой шаг вперед, потом ещё шаг, шаг, три шага, и он уже стоит рядом с перилами, имея прекрасный обзор на город. К сожалению, времени у него маловато – он прекрасно это понимал, поэтому, под оглушающий оркестр раздающихся выстрелов и взрывов, тому необходимо было выполнить свою миссию немедленно.

- Держи!

По полу прокатилась какая-то клетка с накинутым чёрным полотном. Повстанец резко снял полотно с клетки, таким образом, раскрывая запертых белых голубей. Он и близко не задавался вопросом о том, зачем ему нужны голуби, почему он находится в этом месте, и вместо того, чтобы воевать или вообще бежать, тому подают каких-то чёртовых птиц с банально белым окрасом. Что, они настолько важные для выполнения миссий Сопротивления? Неужели это максимально приоритетная миссия?

Неважно. Он просто взял, поднял клетку, поставил её на перила, и затаил дыхание. Он ощутил, как будто время вокруг него остановилось. Ему необходимо было совершать пару движений пальцами, и высвободить птиц на свободу. Но…

Раздался выстрел.

Выстрел прозвучал не рядом, но повстанец отчётливо слышал его на фоне остальных выстрелов. Настолько чётко мог он слышать выстрел, что мог определить, из чего выстрелили. Настолько чётко выстрелили, что он мог определить, куда прилетела пуля. Он посмотрел на себя, потом на стену справа от себя. Пулевое отверстие. Он вернул свой взгляд вперёд, и будто бы замер. Да. Он замер, впал в настоящий ужас. Медленно потянувшись к биноклю на своём поясе, резким движением отцепляя тот, поднёс прибор к своим глазам.

Он увидел его ярко-красные окуляры. Он увидел его лёгкое снаряжение с одной лишь разгрузкой и с пистолет-пулеметом, что был закреплен на фронтальном держателе. В руке у стрелка был лишь девятимиллиметровый пистолет, из которого, видимо, был и совершен выстрел. Другую же руку он спрятал за спину, но в кротчайший же срок высунул руку, поднимая ту вверх.

Повстанец от ужаса медленно раскрыл свой рот.

Поэтому, он решил зажмурить глаза. В этот раз, глаза открыл уже он.

Не понятно, как он успел за такой кротчайший срок взобраться на весьма отдаленную и высокую позицию, произвести выстрел, а потом оказаться на Главной площади с пистолетом в руке. Интересно то, что белые голуби со странными бумажками, закрепленные на их тельцах были уже во всем городе. Они, будто бы совершенно не боясь людей, находились практически рядом с ними: садились на места около них, наблюдали за ними, сидя на ветках деревьев, или же просто громко о чём-то «разговаривали» между собой.

Что самое странное, так это то, что на самой площади никого не было. Было лишь от силы два-три юнита Наземного отряда, и изредка бежавшие куда-то граждане. Естественно это вызывало реакцию у одного из сотрудников, но его вопросы и желание остановить бегунов тут же пресекались более старшим офицером на посту. С чего это старший юнит запрещает младшему сотруднику выполнять свой долг и остановить нарушителя директорий?

Юнит понял, что находится на Главной площади с пистолетом в руке без видимой опасности глупо. Тот убрал оружие в кобуру, а потом резко пересёкся с взглядом проходящего мимо янтарного офицера. Детектив держал свой курс прямо в медицинский блок, и это поспособствовало дальнейшему передвижению в недавнее место убийства.

- Он утверждает, что убил главного врача по каким-то определенным целям их группировки. Повстанческой группировки, - произнёс следак, практически не оборачиваясь на стоящего позади сотрудника, после, пройдя в центр лобби, аккуратно присел на пол, рассматривая оставленный мелом контур тела ныне мёртвого врача. После, тот медленно привстал, проходя к дальней стене, параллельно с этим показывая юниту на ещё одни контуры тел, - Вот здесь расстреляли ровно четверых гражданских лиц, подозреваемых в сотрудничестве с убийцей. Только вот один из них выхватил пистолет. Конечно, мне не сообщили, откуда он его конкретно вынул, и как юниты допустили такой провал, но всё же.

В последнее время сотрудники допускают множество ошибок и фатальных просчётов. К примеру, чего может только стоить эта ситуация, в которой сотрудники Гражданской Обороны допустили присутствие пистолета у уже задержанных граждан!

Или, к примеру, как можно объяснить то, что он удачно сбежал?..

Ему нужно выйти. Подумать, поразмышлять. Например, нужно вернуться на то самое место. Нужно просчитать причину неудачи и почему пуля пролетела мимо.

5.

Он открыл свои глаза. Стоп. К чёрту.

Не сказать, что Сэму было плохо – это ничего не сказать. Весь избитый, прикованный к холодному стулу, заставляя прищуриваться от слепящего белого света, при этом находясь в комнате совершенно без света. Какая ирония – сотрудник Гражданской Обороны сидит на стуле, на котором сидели самые свирепые враги Альянса. Неужели он тоже стал свирепым врагом Альянса? Отвернулся от постулатов, которые принимал при входе в ряды? Это теперь не имеет значения, ибо внутри Сэма пылала настоящая вера. Огонь, который сжигал любые преграды для свободомыслия. Он думал о том, что желал, а не о том, что ему говорили. Как бы то ни было, пытка продолжалась.

- Послушай меня, - произнёс после длительной паузы допрашивающий юнит, и в этот же момент в месте, неосвещенном лампой зажглись два серых окуляра. Словно рассекая тьму, лоялист вышел из тьмы, представ перед предателем. Свет бил ему прямо в спину, отчего у Сэмуэля была возможность хоть мгновение не щуриться, - Зачем ты выстрелил в её ноги, кхм, в смысле, в ногу? Что это у тебя за повязка? И почему твой пистолет оказался у Акселя Резерфорда? Давай, давай начнём сначала. Отвечай.

Но Сэм молчал. Несмотря на уже присутствующие на лице следы побоев, тот склонил свою голову, отрицательно покачав своей головой. Тогда, следак убрал руку за спину, доставая оттуда Магнум .357-ого калибра, направляя его прямо на колено революционера, делая шаг ближе к тому, после вовсе приближаясь к его лицу.

- Ты один из нас. Это факт. Но ты оказался дивергентным элементом. Дефективным. Ты не должен существовать, но с другой стороны, мы не можем отсечь тебя. Ты слишком много знаешь, но ты слишком много знаешь о наших методах. Ты не такой уж и глупый, как можешь казаться, - сыщик, раскрыв свою сумку, слегка порылся в ней, впоследствии вытаскивая оранжевую повязку, сразу же кладя ту на стол, - Тут написано: «GSFFEPN». Что это значит?

- Серьёзно?.. Вы всей своей сворой действительно считаете, что можете выяснить у меня хоть что-то? Никаким шантажом, никакими подкупами или боль Вы информацию не возьмёте. Я не для… Кхм-кх, не для этого! Не для этого бросил Вам вызов! Не для этого сражался!

Нечто холодное прислонилось ко лбу Сэмуэля, отчего тот резко закончил свою пламенную, революционную речь. Странно, но почему-то даже самые ярые противники замолкают при ощущении рядом с черепной коробкой какого-либо тяжелого вооружения на уровне того же Магнума.

- А что, если я спущу спусковой крючок? М? Ну, что будет? У Вас там собственный суеверный рай для тех, кто силён духом? Хах. Очень, очень смешно, - с долькой иронии и усмешки над санитаром произнёс детектив, после, издав тихое шипение, спокойно спустил крючок.

Щелчок.

- К сожалению, я забыл зарядить своё оружие. Хм… А может, если я не забыл? – юнит резко отдёрнул револьвер, далее, лёгким движением руки прокрутив барабан, вновь приставил дуло ко лбу мужчины, - А давай-ка ты, всё-таки, расскажешь?

- А… Эх… - невнятное что-то выдавил из себя сотрудник, опуская свою голову вниз, зажмуривая глаза. Кажется, тот ощущал себя ужасно. В этот момент определенно чувствовалось, что вся борьба и желание победить медленно отходили на второй план. Неужели натиск удался? Неужели он сдал свои позиции и позволил следаку уничтожить всё, на чём он держался?

Щелчок.

- А вот это уже интересно, - процедил серо-окулярный, после, рассматривая своё оружие, слегка наклоняя голову, тот посмотрел на напуганного санитара, - А как насчёт…

- Стой! Стоп! – резко вскрикнул санитар, отчего даже присутствующие за защитным стеклом юниты слабо вздрогнули от громкости и неожиданности крика революционера. Кажется, настал тот самый момент, когда вера революционера в собственную победу раскололась, словно яйцо, - А Вы… Стерилизуете меня?

- Может быть. Давай-ка для начала ты ответишь на такой вопрос: зачем Аксель Резерфорд убил главного врача, тогда, в медбэе? – произнёс детектив, после этого убирая револьвер обратно в свою кобуру.

- Видите ли Вы… Он… Ну… Был потенциально опасным для нас, для всех нас, поэтому, чтобы вникнуть в структуру и выжить, нужно было…

Он закрыл глаза, а потом снова открыл их.

Ему было действительно жалко наблюдать за всей это картиной. Правда. Даже несмотря на то, что допрос уже удался, и предатель готов был выложить всю информацию, которая была при нём, это не сильно интересовало мужчину. Он держал в своей голове лишь слово: «GSFFEPN».

Внезапно, один из офицеров, что в бронежилете при дробовике с плащом обернулся, уже держа в руках ту самую оранжевую повязку. Судя по всему, следак успел передать её через специальную трубу прямо в наблюдательскую комнату, через которую старший юнит и получил главную улику. Тот, подойдя ближе к сотруднику, слабо похлопал того по плечу, при этом оставляя повязку.

- На. Вот тебе. Придержи пока при себе, не хочу я этим ищейкам доверять её, да и при себе держать её как-то пагубно. Ты пока там свою невестушку навести, там, чаёк завари, ха-ха! – с насмешкой произнёс офицер, сразу же слабо тыкнув локтём в грудь одного из своих подчиненных, что последовало за собой целую цепную реакцию, из-за чего почти одновременно все три соотрядовца и сам офицер засмеялись. Кроме него. Как бы то ни было, вся эта компания спецназа покинуло помещение, оставляя юнита одного.

Он взглянул на оранжевую повязку ещё раз, всматриваясь в слово. «GSFFEPN». Что же это значит? Не суть. Важно то, что какие-то неизвестные вооруженные люди со знаками Сопротивления уже зафиксированы на Д4, и их немедленно нужно остановить. Пора служить, как говорила одна…

6.

Он открыл глаза. Перед ним находилась стена, а конкретно он смотрел на небольшое пулевое отверстие, сразу же определяя калибр. Девять миллиметров. Должно быть, стрелял кто-то очень точный, раз уже с такого далёкого расстояния пуля попала в стену. Почему кто-то очень точный? Потому что он помнил, что повстанец стоял буквально в метре от отверстия.

Кто же знает? Может, точность заключается не в том, чтобы попасть, а в том, чтобы промазать?

Сотрудник сделал небольшой шаг назад, а потом посмотрел в сторону, рассматривая город с такой возвышенной точки. Издав тихий вздох, юнит медленно провёл ладонью по перилам, резко останавливаясь – в его поле зрения попал белый голубь, который, как ни странно, сидел и не собирался куда-либо улетать. Глупая птица, при этом на этой глупой птице была приклеена какая-то бумажка с надписью: «PReNdBOanNmXv». И чего она тут сидит? Чего повстанцы вообще используют птиц? В плане, в чём заключалась суть всей операции? Просто освободить белых голубей и заставить тех полетать по городу?

В его голове пронеслись шаги позади. Пусть лучше это будет…

- Может и так, - раздался голос позади сотрудника. Нет, всё-таки по-настоящему. Казалось бы, стоило тут же спохватиться за оружие, но мужчина совершенно спокойно обернулся на голос. Перед ним предстал тот самый повстанец, в которого он чуть ли не выстрелил. Точнее, перед ним предстал Аксель Резерфорд. Встроенное ПО не должно врать.

Он закрыл глаза. На этот раз, их открыл он.

- Может, ты действительно прав? – произнёс Аксель, далее медленно подходя к юниту, тот встал по левое плечо от него, упираясь руками о перила, лёгким движением руки подцепил каску и урония её на пол, - Просто, послушай.

Аксель закрыл глаза. Пришла очередь юнита анализировать ситуацию.

С чего он вообще начал разговор? И как он прошёл мимо? Неужели там уже никто не стоит? О Покровители, как долго он вообще проторчал в этом месте? Минуту, неужели инженеры не успели починить камеру? Он что, сейчас один на один с этим человеком?

Альянс затухает, Сопротивление восстаёт.

- О! Чёрт возьми! – раздался очередной, напуганный, усталый голос позади. Юнит уже достаточно резко обернулся, рефлекторно вытаскивая пистолет из кобуры. Перед ним предстал сотрудник Гражданской Обороны в красной униформе с вышитым на груди крестом.

Офицер оказался в ступоре. Он посмотрел на санитара, а потом вспомнил. Точно, он вспомнил.

Он вспомнил то, как отошёл от платформы лифта в МДОГ. Вспомнил то, как пройдя несколько метров, уже уселся в лифт тюремного блока и двинулся в путь. То, как юнит проходил протяженный коридор, отворял ворота и входил внутрь. На удивление ему самому, в тюремном блоке никого не было от слова совсем. Камеры с особо опасными заключенными никем не охранялись. Как бы то ни было, согласно по протоколам, при отсутствии солдат Альянса присутствовали приборы для фиксации происходящего, только по странному стечению обстоятельств и они были деактивированы.

Сотрудник проходил мимо камер, рассматривая информацию о каждом заключенном. Люд воистину разношёрстный: начиная от мелких нарушителей гражданских директорий (на подобии хранения какой-нибудь абстрактной контрабанды третьего иль четвертого уровня), заканчивая высшими офицерами Сопротивления, либо же изменниками внутри Гражданской Обороны. Минуточку, изменники внутри Гражданской Обороны? Что, неужели такие появлялись до всего, что спланировано? Значит, идея действительно жива в каждом из юнитов – самое главное не убить идею на стадии зародыша.

Достаточно размышлений. Он встал прямо перед нужной камерой. Слева от полностью тёмной, блестящей двери был терминал с маленьким экраном. Всё, что важно знать, так это номер этого предателя… Стоп. Действительно ли стоит знать его номер? В конце концов, номер – это всего лишь принцип, навязанный Альянсом. Он может быть применим только к истинным лоялистам Наших Покровителей, но уж определенно не к этим людям, словно животные на скотобойне, тянущиеся перед убийством к свободе. Таких, как он стоит называть по имени.

Сотрудник нажал на кнопку, и огораживающее стекло тут же сменилось, позволяя пленнику лицезреть мужчину около терминала.

Не прошло и секунды, как медик уже оказался на свободе. Держа в руках свою маску, рассматривая её с разных сторон, тот не заметил, как к нему подошёл юнит. У санитара то ли язык отнялся, то ли ещё чего, но он не проронил ни слова, пока рядом с ним был он. Юнит резким движением руки вынул из сумки небольшой пистолет, далее, открыв отделение на разгрузке, достал оттуда пару магазинов, сразу же передавая предметы сотруднику. Тот убрал пистолет в кобуру, магазины же закрепил на поясе рядом, учтиво и будто бы говоря «спасибо», он кивнул.

Он закрыл глаза буквально на мгновение, и вместе они уже оказались в лифте тюремного блока, поднимаясь наверх. Если всё сработало, то их никто не должен встречать. По крайней мере, по радиоволне ничего не передавали.

И, судя по всему, если он всё ещё может открывать глаза, то план сработал. Славно.

7.

Он открыл глаза. Лучше бы он не возвращался.

Перед ним находилась знакомая дверь со знакомым замком. Сделав глубокий вздох, тот медленно деактивировал замок, далее, аккуратно дёрнув ручку двери, сразу же закрывая за собой дверь, тот зашёл внутрь, делая краткие и осторожные шаги внутрь. В конце концов, пройдя в помещение, тот мог наблюдать её. Снова.

Странно, что на её форму он обратил внимание только сейчас. Янтарный цвет ей к лицу, но определенно не к лицу красные, заплаканные глаза вперемешку с растрёпанными волосами. Та сидела на диване и крутила револьвер в своих руках, устремляя свой взгляд куда-то в сторону. Она ещё с самого начала слышала, как юнит зашёл внутрь, но не подавала никаких признаков заинтересованности. Чтобы привлечь внимание, сотрудник аккуратно постучал костяшками по стене рядом с собой, и она тут же заговорила:

- Мне самому надевать на тебя наручники, или ты по доброй воле на самого себя их наденешь? – произнесла та, после, медленно встав, поворачивая голову в сторону мужчина, сразу же опустила голову вниз, начав потирать барабан револьвера, издавая при этом тихие всхлипы. Боец, тут же беря волю в кулак, резко сорвался с места, и, выхватывая инициативу в свои руки, первым делом резким движением руки выбивает револьвер из рук, заставляя оружие улететь в дальнюю стену, другой же рукой совершая толчок прямо в корпус, отчего детектив рухнула спиной на диван.

Очень странно, но она лишь слегка пискнула. Даже не сопротивлялась, а просто сдалась. Она лишь скрутилась в позе эмбриона, отвернувшись от решительного сотрудника, тихо начав бормотать:

- Ты слышал… Что они говорили по рации?.. Оказывается… Оказывается, что ты всё это время был не на нашей стороне… Понимаешь? А я то думала… Я думала, что у нас будет хорошая жизнь!.. Даже Администратор был за это! А тебе-то… Со своими этими ублюдскими тараканами в голове! «Выяснилось, что у него был пистолет, принадлежащий…», - да-да-да, или, вот ещё: «В ходе допроса инженера, отвечавшего за камерную безопасность, мы установили, что тот намеренно проигнорировал побег юнита с помощью…». Вот такой ты у нас… Антисоциальный…

8.

Он открыл глаза. Грудь слегка побаливала, но ничего страшного.

- Тебе повезло, что тебе точно в грудь выстрелили из пистолета! Ты в своей худенькой броне вряд бы вытащил калибр посерьёзнее! – как бы отчитывая его, произнёс офицер, грозно махая указательным пальцем. После же, отрицательно покачав головой, издав непонятное шипение в во-кодер, кратко посмотрел на своих бойцов, мысленно считая их: - Славно, все живые, здоровые! Эти, как их, Солдаты Альянса уже сами разберутся! Ёбанный в рот этих повстанцев, которые чёрт знает, зачем лезут вообще сюда, но самое главное, что разобрались! – после этих слов, издав глубокий вздох, медленно направился чуть далее Д4 вместе с остальными бойцами, в то время как он оставался на месте.

Сотрудник, смотря в спины уходящим спецназовцам, кратко взглянув на солдат Альянса на железной дороге, молчаливо отошёл от ограды, направился в сторону лифта, желая покинуть помостки.

В конце концов, тот пришёл к лифту МДОГа. Совершенно бесцеремонно и нагло, но он вошёл на платформу, ввёл комбинацию, и принялся подниматься вверх. Параллельно с поднятием лифта, тот, раскрыв свою наплечную сумку, запустил туда руку, сразу же сжал свою кисть, словно найдя нужный предмет.

Проходят считанные секунды, и он уже выходит из лифта. Юнит разворачивает голову, и обращает своё внимание на инженера в оранжевой форме, который словно его ожидал. Этот же инженер первым начинает своё движение, как-то неловко, даже настороженно оправляя кобуру на поясе. Тот на достаточное расстояние приблизился к сотруднику, слегка наклоняя голову. Лишь бы он знал, что санитара отправили в ТБ.

- Я, кажется, понимаю, о чём ты. Да, да. Я знаю об этом. Но что ты хочешь? – вопросительно произнёс тот, делая новый шаг вперёд, сокращая расстояние между собой и сотрудником. Сотрудник, в свою очередь, резко вытащил оранжевую повязку, и, беря ладонь инженера, вложил повязку, после этого сжимая кисть в кулак. Юнит сделал небольшой шаг назад, кивнул инженеру, и сразу же отправился на выход, вниз на лифте.

Пока сотрудник ехал, тот закрыл глаза. Потом снова открыл. Нет. Только не сюда.

- И ты ощущаешь себя нормально, да?.. Похоже, ты не понимаешь, насколько плохи дела у нас в гарнизоне… Настолько плохо, что, оказывается, мы перед своими глазами проморгали настолько фатальную проблему, что я полностью разочарована в нашей работе… Мы допустили… Допустили нечто большее, чем проникновение повстанческих сил в город… Мы допустили проникновение повстанческих сил в Гражданскую Оборону…

Он закрыл глаза. Открыл их.

- Вот и ты! – произнёс Сэмуэль, сразу же подходя ближе к юниту и Акселю. Повстанец вслед за юнитом обернулся на выкрик санитара, слегка улыбнувшись тому. Аксель сперва крепко обнял Сэма, а вот с юнитом было немного тяжеловато – тот банально вытянул руку, оттолкнув того от себя. Как бы то ни было, медик, хоть и странно глянув на лоялиста, всё равно продолжил: - Если бы не он, то я бы остался в этом чёртовом тюремном блоке! Как бы то ни было… Я думаю, что нам пора творить историю, Руперт, - проговорил тот, медленно разворачивая голову на повстанца, который, в свою очередь, кивнул на слова юнита.

- Верно. Иди, пока что, к нашим, Александр, я тебя догоню, - произнёс Руперт, после, отстранившись от перил, смотря в спину уходящему человеку, наконец, дождавшись его ухода, медленно посмотрел на сотрудника, устало вздыхая, - Ты так и не решился, на чей ты стороне? Ты попросту не понимаешь. Освободись от мыслей, что у тебя в голове. Осознай масштаб происходящего. Пойми, сколько повстанцев среди Вас, сколько новых повстанцев в Ваших рядах появляются, и как много повстанцев среди гражданского населения! Вы не вытяните эту войну. Не вытяните.

Бред. Чёрт возьми.

- Ты… Ты действительно собираешься воевать на их стороне? – после небольшой паузы произнесла она, далее, аккуратно привстав, медленно подошла к юниту, легонько беря его за ладонь, сжимая своей ладонью пальцы того, смотря ему прямо в ярко-красные окуляры, - Ты готов придать огню всё, ради чего ты потел? Ради чего проливал кровь? Ты готов придать огню даже меня, если я не буду согласна сдаться, а я определенно не буду согласна! – чуть на повышенном тоне произнесла она, после, неровно вздохнув, опустив голову вниз, уткнулась лбом в лёгкий бронежилет бойца, - Я тебя понимаю, так или иначе. Две стороны, так?.. Одна сторона: это мнимая свобода. Вы собираетесь продлить себе существование на несколько часов, а потом по Вам банальнейшим образом проведут зачистку из отборных солдат Альянса, которую Вы ни в коем случае не вытяните. В худшем случае, наш сектор просто разбомбят, из-за чего погибнут множества мирных жителей. А чего? Вы ради этого воевали, да? Вы воюете ради людей, которые так и так умрут, так ещё и Вы вместе с ними! Либо же… - детектив медленно подняла голову, вновь устремляя свой взор в окуляры мужчины, - Ты… Ты можешь встать плечо к плечу со своими коллегами, чтобы предотвратить эту глупость. Что думаешь?..

Что в том случае, что в этом случае он просто ушёл. Ему нужно было подумать. Именно в этот момент юнит совершенно внезапно осознал всю тяжесть своего выбора. Этот выбор относительно масштаба назревающей битвы ничтожно мал, но что, если это просто так кажется? Что, если сотрудник является действительно серьёзным аспектом назревающей баталии? Не столь важно. Нужно просто отстраниться. Подумать. А может… А может и вовсе не принимать участие?

9.

Странно. Было весьма ветрено. Впервые ветер за несколько лет. Сгущаются тучи. Кажется, намечается что-то серьёзное.

Весь спецназ был собран прямо у входа в Нексус-Надзора. Они держали из щитов особую формацию, которая перекрывала возможность войти внутрь. Позади них было ещё два строя из солдат Альянса. На лестницах, за барьерами находились юниты Наземного отряда, некоторые представляли собой следаков, в частности и она. На лестнице, рядом с барьерами, сидел знакомый офицер спецподразделения, держа в руках импульсную винтовку, крепко сжимая ту в руках.

Против них войной встал весьма разношёрстный народ: беженцы, сотрудники Гражданской Обороны, повстанцы, мимо проходящие граждане. Они были защищены за простыми баррикадами, но самое главное, что каждый из них был вооружен. Было всего три отряда на Главной Площади: один прикрывал западный проход, второй северный, третий восточный. Во втором отряде, что занял важнейшую позицию, можно было проглядеть два знакомых лица: Руперта и Александра, ещё ранее известные под другими именами.

Ситуация была совершенно напряженная. Раздался раскат грома, небольшими каплями пошёл дождь, что ещё сильнее приукрашивало будущую бойню, и ведь это не единственный район: бои будут и на Ракушке, и на Д4, и на улицах. Битвы будут везде.

Вскоре, экраны на площади опустились. Появилось изображение городского администратора, а точнее, даже не городского администратора, а самого Уоллеса Брина. Не столь важно, что он говорил. Если более кратко подвести его речь, то она была о том, что бы мятежные войска сдались Альянсу, ибо они делают глупости. Понятное дело, что глупости делает тут только сам Альянс. Или?..

Речь закончилась. Экраны вновь поднялись, и каждая из сторон вновь начала дожидаться начала бойни. Что Альянс, что Сопротивление ждало, пока кто-нибудь да кинет топор войны, чтобы началось самое настоящее домино: стрельба начнётся в одном месте, и сразу же мгновенно начнётся в ряде других мест.

Он открыл глаза.

Сотрудник молча стоял в квартире. Он просто-напросто рассматривал какую-то фотографию в своей руке. Фотография какого-то близкого человека? Какого-то приятного душе предмета? Это не имеет значения. Главное, что он просто пытался что-то вспомнить. Либо же он просто прощался перед финальной бойней. Юнит плавно уселся на свое колено, и, перевернув фотографию, он приложил её к полу. Теперь он мог прочитать, что написано на обратной стороне: «NnqxGaqwFkxC». В голове пронеслось другое слово. То слово, которое было на повязке. Что-то там… М-м. К сожалению, он не помнит. Очень. Очень прискорбно. Но пора идти. Только куда?..

В битве принимает участие человек, которому сотрудник очень сильно помог. Можно сказать, что если бы не его помощь, то вряд ли бы всё это удалось. В битве принимает участие человек, за которого сотрудник готов отдать свою жизнь – настолько сильно он её любит. Насколько велика цена? Может, стоит бежать, пока не поздно? Нет уверенности в том, что офицер сможет разрешить моральную дилемму. Есть один простой метод, который поможет уладить всё.

Простой метод, который помогает принять решение. Простой метод, который помогает очистить разум.

Сотрудник резко затрясся. Ему стало плохо – поджилки начали трястись, а кисти своевольно сжиматься в кулаки. Он попытался это сделать через страх и боль, но самое главное, что он это сделал.

Он закрыл глаза.

10.

О Господи, О Покровители!

Он медленно повернул свою голову в сторону раздавшегося голоса. Точнее, он не мог с точностью сказать, откуда раздался голос, но он посмотрел именно туда, и он угадал. Стоял он.

Мужчина в униформе юнита Гражданской Обороны. Единственное, что можно было различить, так это разорванный и помятый крест. Всё остальное было порвано, истекало кровью, а особенно можно было выделить торчащий кусок шрапнели прямо из правого плеча, поэтому, Александр целился левой рукой. Целился прямо в голову юнита.

- С-сукин сын, грёбанная падла! Посмотри! ПОСМОТРИ! – медик окинул своей рукой всю площадь, подчёркивая масштаб битвы, а после, отрицательно покачав головой, прикусывая нижнюю губу, тот с яростным лицом смотрел в растерянные глаза сотрудника, - Ты виноват! Ты принял их сторону! Ты навсегда останешься их рабом, т-ты понимаешь? Встав на их сторону, ты подписал себе смертный приговор!.. Ну… Ничего… Это уже в прошлом… Для тебя, - санитар в быстром темпе подобрался к раненому сотруднику, после, схватив того за ворот (стиснув зубы от боли), со всей силы врезал рукоятью пистолета по поврежденной маске мужчины, отчего тот издал неприятный хрип, соответственно отворачивая голову. Он заметил какой-то силуэт. Знакомый. Тонкий.

Выстрел.

Александр вскрикнул, тут же падая с юнита прямо на поверхность рядом с ним, немедленно зажал свой бок ладонями.

Кажется, он потерял достаточно крови. Можно уже… Закрывать глаза…

Однако в скором времени их пришлось открыть вновь. Какие-то разговоры на повышенных тонах. Крики. Стрельба. Вскрики.

Честно говоря, я не помню, что было дальше. Я не могу передать собственными словами, что я чувствовал в тот момент. Одну секунду…

О. Вот оно что. Но что я могу сказать?..

Я точно, прям прекрасно помню чью-то ладонь у меня в ладони. Чьи-то миндалевидные глаза, которые смотрели прямо в мои глаза. Я мог дышать спокойно, мог дышать чисто, смотреть не через изуродованную картину визоров, а по-настоящему. Натурально. И она смотрела на меня, только лила свои горькие слёзы. Очень жаль. Но кем же я стал? Минуту, а Сопротивление победило? Что с Рупертом? А что позже случилось с Александром? А что с офицером, ну, нашим командиром?

Это не имело значения. Для него это не имело значения больше.

Наконец, он вновь оказался в том самом месте. Но он уже не лежал. Он стоял. И перед ним была дверь. Дверь, которая позволила бы ему вход. Она то и дело, что источила яркий, приятный свет. Желание открыть дверь было велико. Соблазн его покорил, и он открыл дверь. Впереди, полностью окутанная светом, стояла она, широко улыбалась, смотря своими большими глазами прямо на юнита. Девушка в своих руках держала какой-то букет, судя по всему, символизируя событие, которое так и не состоялось, но состоялось здесь.

Сотрудник стоял, будто вкопанный. Он смотрел на неё. Смотрел. А потом просто закрыл дверь. Развернулся, сжал кулаки, и пошёл в обратном направлении. Он пошёл во тьму.

Эпилог.

Он стоял на том же месте. Облокотившись о перила, тот издал глубокий вздох, потирая лобовую часть своей маски. Юнит совершенно на мгновенье обратил внимание на свою голень, после чего к нему пришло воспоминание о том, что они сделали ему новую за верность идее. Что же, хоть что-то. Как бы то ни было, он сделал глубокий вздох, после, повернув свою голову направо, тот обнаружил закрепленную на перилах клетку с единственным, чистым и красивым белым голубём внутри. Сотрудник аккуратно положил ладонью на верхушку клетки, после, проведя ею к концу, зацепляясь за замок, лёгким движением руки снял тот, сразу же отодвигая решётку, таким образом, выпуская голубя из клетки.

Голубь заметно встрепенулся. Птица медленно подобралась к выходу из клетки, и, покинув её, замахала крыльям, усаживаясь на верхушки. Своими невзрачными глазами, голубь принялся рассматривать такие же невзрачные окуляры юнита. Пернатое издало странный звук, развернулось от человека, и резко взлетело вверх.

Мужчина принялся смотреть за полётом голубя. Он сделал глубокий вздох, вновь укладывая свои руки на перила, наблюдая за символом Сопротивления. Проходит секунда. Раздался резкий, очень громкий выстрел, будто бы совершенный за правым ухом юнита, и птица, издав неопределенный вскрик, тут же устремилась вниз, теряя перья.

Он не повернулся на звук выстрела. В его руке уже каким-то образом оказалась оранжевая повязка. Сотрудник смотрел на эту повязку, особенно обращая внимание на слова… Которые уже давно. Давно потёрлись.

 

Знакомство с данным произведением я начал с прочтения комментариев. Читая их я думал, что творчество вышло сомнительное, а его автор просто поржал.

Лег в кровать, откинул пароль на телефоне большим пальцем и принялся читать. Читается тяжело, читается со второго раза, но читается. Невероятное повествование, которое крутится невообразимыми выхрями литературных приемов. Все это в гармоничном сочетании каких то воспоминаний. Воспоминания сплетаются воедино и складываются из огрызков в единое повествование.

Я открыл глаза и принялся читать. Мне показалось? Я уснул? Нет. Читая это уснуть нельзя. Нельзя читать сквозь слова. Этот текст плохо подойдет для развития скорочтения. Это серьзный текст, написанный взрослым человеком, который имел огромное вдохновение. А без вдохновения никуда.

Описание каждой детали уникально. Каждая мелочь имеет значение. Чего стоит эпизод про наручники или ногу офицера на площади. Какой то уникальный стиль. Но где то я такой уже видел. И мне нравится такой стиль. По началу все непонятно, однако, через какой то момент произведения все встает на свои места.

----------
"Он спал там, за дверью.

Внутри угловой шкаф пах старым деревом, пороховыми газами и оружейным маслом. Когда в окно комнаты снаружи светило солнце, через замочную скважину в дверце шкафа проникал тонкий лучик в форме конуса, а когда солнце светило под нужным углом, свет попадал на пистолет, лежащий на средней полке."...

..."Он спал там, за дверью.

Охраняемая больничная палата пахла лекарствами и краской. Аппарат рядом с кроватью регистрировал удары его сердца."...
----------

Я прочитал это произведение и я могу сказать, что оно мне очень понравилось. Да, ошибки есть, они кидаются в глаза и иногда режут, но смысл или восприятие картины происходящего они не меняют.

Кто то просто ахуеет от этой квенты, а кто то возьмет на заметку и будет стремиться достичь такого же высокого результата.

 

Всо круто,но все же квента о голубе Гоше была лучше.(олды поймут )

 

Квента на голубя. ТО ЧТО НУЖНО!

 

Чур я напишу квенту на хедкраба.
О том, как меня засунули в канистру, а потом выплюнули из Нексуса.

 

А где критика...

 

Сложно, чувак. Я, как-нибудь, продублирую сюда слова, сказанные тебе в ЛС.

 

Плес, не пали фишки, о которых я говорил. Пусть люди анализируют.

 

Доперделись.

 

Эй, написать квенту про голубя было моей идеей!

 

За - то не олд.

 

ЭТИ ГОЛУБИ ЗЛЫ

 

Справедливо.

 

Спасибо, что оценил мою работу. Мне очень приятно, что ты по достоинству расписал её плюсы и минусы. Конечно, на самом деле этим анализ не ограничивается, и можно прокопать чуть глубже до объяснения действий героев и объяснения такого характера повествования, но это уже оставим на кого-нибудь другого.

Касательно ошибок: чёрт с ними. Самое главное, что смысл прекрасно передан.

 

Черти ебаные, квентач зафлудили. Ладно, чуть позже помещу в этом сообщении разбор квенты. Наебал, чуть выше размещу.

 

Ждемс голубя Виталю.

 

Безмерно рад, что наше комьюнити очень умное и умеет читать что-то помимо названия квенты. Однако советую соблюдать правила этого раздела, маленькие уникумы.
Сил моих хватило лишь до 6 главы (?), а остальное дочитал мельком, чтоб понять сюжет. Чтиво вполне свойственное для автора, чему я не удивлен. Это особенно было понятно по прологу. Только Принтер может так педантично описывать расчлененку, всегда знал, что он на его котелок плохо повлиял рэп.
Нелинейность сюжета, к сожалению, никак не компенсируется, из-за чего квента несколько теряет свою интересность. Собственно, это мне напомнило историю с моим товарищем. Он под новый год купил 2 бутылки водки. Выпил одну, ему стало плохо и погрузился в сон. Когда проснулся, ничего не помнил. Ну, подумал, что не пил вовсе, поэтому нашел второй купленный пузырь и пошел кутить, пока его не нашли полуживого на полу. Тут как будто точно также, но только у ГГ водки было больше и машина времени под рукой.
Текст немного страдает от синтаксических ошибок. Делая огромные обороты в итоге получается немного криво. Отсюда же растут ноги и остальных ошибок. Когда залипаешь над перегруженным предложением, прокручивая его вариации в голове по несколько раз, выбирая наилучший контекст, мысли невольно накладываются друг на друга, поэтому появляются какие-то глупые повторения в тексте или нечто подобное.
Места действия одновременно устраивали и одновременно нет. Играя на той же карте, с теми же местами и локация, осознаешь скудность в выборе места действия в квенте. Из-за витания в сюжете и воспоминаниях ГГ, порой понять само знакомое место проблематично. Это также и хорошо, и плохо одновременно.
По ГГ сказать вообще ничего не могу сказать, кроме как о его забывчивости и мечтательности. Напомнил нутро прошлого персонажа в ГО. Стерилизация твоей памяти, братишка.
Вердикта можете не ждать. Могу лишь долго и нудно побеседовать с самим автором квенты, дабы расставить все точки над "i".

 

Жесть я крут.

 

Антихайп.

 

Блин блинский. К сожалению, моя задумка фатально провалилась, и никто ничего не понял. Делая эту работу, я желал расшевелить и заставить анализировать людей, но по большей части получил ржомбы. Ладно, зато буду знать, что в следующий раз стоит ставить приоритет на красивый текст, а не на смысл.